Из-за очередного вмешательства президента Эрдогана в дела монетарные лира потеряла более 10%.
Поговорим подробнее о том, почему это опасно для турецкой экономики.
Серьезная часть турецких долгов должна быть выплачена в иностранной валюте. Если лира обесценивается, то сумма долга автоматически растет и это грозит волной дефолтов в стране.
По данным Банка Турции, внешний турецкий долг, который истекает в течение ближайшего года, в январе 2021 г. составил $190,3 млрд или 26,5% от Турецкого ВВП. Конечно, большая часть этого долга номинирована не в турецких лирах, а в евро и долларах.
Сумма серьезная. Кому ее выплачивать?
65% или $123,3 млрд внешнего долга, истекающего в этом году, приходится на частный сектор. Из них у финансовых институтов истекает $55,9 млрд внешнего долга в этом году, а у нефинансового корпоративного сектора – $67,7 млрд.
23% от общего краткосрочного долга приходится на государственный сектор. $38 млрд должны госбанки, $6 млрд должно выплатить непосредственно государство.
У банков в Турции есть серьезная проблема, которую называют «валютное несоотвествие». Это обозначает, что серьезная часть обязательств банков номинирована в иностранной валюте, а активы – в турецких лирах. Поэтому, если лира падает, финансовое положение банков моментально ухудшается. Во многом это касается не только банков, но и других нефинансовых корпораций в стране.
Вывод простой: если иностранные кредиторы откажутся продлевать ссуды турецким банкам и предприятиям, правительству и банкам страны необходимо будет найти эту сумму в иностранной валюте. Если при этом лира будет дешеветь, мы, вполне вероятно, увидим волну банкротств.
Чего нам ожидать в будущем? Конечно, турецкий ЦБ и правительство не будут смотреть сложа руки на падающую лиру и растущие долги. У них остается 3 варианта:
1. Сохранять высокие процентные ставки.
Новый глава ЦБ обещает сделать все для стабильности турецкой лиры и снижения инфляции. Ставки, покрывающие инфляцию и премию за риск, не должны привести к оттоку инвесторов и распродажам валюты. Поэтому большинство экономистов и предыдущий глава ЦБ выступали за повышение ставки. Тем не менее, высокие проценты – это серьезные расходы по долгу, которые идут не в экономику и очень сильно бьют по населению и компаниям. Так что ненависть Эрдогана и его единомышленников к высоким ставкам можно понять. Тут нет истины в последней инстанции.
Как и турецкий президент, новый глава ЦБ придерживается «неортодксальных» взглядов на монетарную политику. Газета, где он является обозревателем, раскритиковала недавнее повышение ставок Банком Турции. Допускаю, что ставку в Турции начнут снова понижать. Чем ниже ставка, тем больше будет отток капитала из страны и падение лиры.
2. Тратить резервы для стабилизации лиры.
Если высокие ставки больше не будут рассматриваться в качестве инструмента стабилизации рынка, регулятор может совершать интервенции на валютный рынок (покупать лиры, продавая валютные резервы). Но и тут статистика не очень вдохновляющая:
Валютные резервы Банка Турции составляют $51,2 млрд. Еще у банка есть $39 млрд в золоте. Но при этом краткосрочные предопределенные чистые расходы Центрального правительства и Банка Турции (кредиты в иностранной валюте, ценные бумаги, обязательства по валютным депозитам) составляют $28,2 млрд. Кроме того, непогашенные обязательства по валютным операциям и золоту составили $59,3 млрд. Так что резервов у банка, мягко говоря, не густо. Следовательно, долго регулятор проводить валютные интервенции для укрепления лиры не сможет.
3. Контроль за потоками капитала.
Если лира так и продолжит падать, а регулятор не будет придерживаться политики высоких ставок, то контроль за потоками капитала будет единственным вариантом «выхода» из ситуации. Он будет выражаться, в первую очередь, в ограничении на покупку иностранной валюты.
Например, после дефолта в Аргентине в 2019 г., государство запретило резидентам и нерезидентам покупать иностранную валюту на сумму более $10 тыс. и $1 тыс. в месяц соответственно. Что-то подобное может начаться и в Турции. Конечно, это будет зрелище не из приятных, которое приведет только к большей панике инвесторов. Радует одно – такая мера будет применяться только в крайнем случае. Однако далеко ли до этого крайнего случая?
Понять в такой ситуации можно и Эрдогана, и более консервативно настроенных экономистов. Своя правда есть и у тех, и у этих.
Единственное, что сегодня может спасти турецкую экономику – это стабильность, последовательность политики и определенные гарантии. Но ресурсов у Турции для этого немного. Если повысить доверие инвесторов не получится, это может привести к цепочке дефолтов и сказаться не только на Турции, но и на других развивающихся странах.