О долгосрочном тренде в этом направлении мы уже не раз писали. Но чем дальше, тем менее длительными становятся эти сроки. Некоторые уже заговорили о полном запрете импорта российской нефти.
Канаде, конечно, в этом плане легче, чем другим, она сама – один из крупнейших экспортеров. Тем не менее, политическое давление в этом направлении растет даже в Европе. В конце концов, если в итоге неизбежно придется к этому прийти, то есть ли смысл тянуть?
Экономический смысл тянуть, без сомнения, есть. Проводить эксперимент на тему, сможет ли Европа обойтись без российского газа, никому не хочется. Всем хочется надеяться на позитивный исход переговоров. Но что, если переговорным путем результата достигнуть не удастся?
В новом мире рациональности становится все меньше, а приоритеты стремительно пересматриваются. Да и зависимость Европы от российского газа с начала 2010-х снизилась с практически полной, до очень значительной, но не фатальной. Исключать тут ничего нельзя, особенно в начале весны.
Что касается нефти, то эффект ухода с рынка российского экспорта может быть даже более значительным. Ни Венесуэла, ни Иран не идут ни в какое сравнение с российскими объемами. Точнее, сравнить можно.
В среднем за 2021 г. Россия экспортировала примерно 4,6 млн б/д. Иран на момент выхода Трампа из сделки экспортировал 2,5 млн. – исторический максимум для страны. Тогда рынок был профицитным, сейчас напротив.
Таким образом, последствия для рынка будут самыми серьезными. Но тут мы снова возвращаемся к вопросу о рациональности и приоритетах. Что значат $200 за баррель на фоне того, что происходит сейчас?
