В рамках нашей традиционной рубрики про банкротства поговорим сегодня про контролируемые процедуры.
Что это такое и так ли они плохи?
Контролируемая процедура, если выражаться совсем просто – это процедура банкротства, где арбитражный управляющий «играет» на стороне должника.
Сейчас активно обсуждается масштабный законопроект МИНЭКа о реформе банкротства. Проект не нравится, кажется, никому, кроме самого МИНЭКа. Говорят, РСПП даже направил в ведомство . А недавно Президент РФ Владимир Путин провел по этому поводу закрытое совещание.
Лейтмотив прост: государство хочет исключить «контролируемые процедуры», а бизнес этого не хочет.
Что же дает бизнесу контролируемая процедура, и почему это так не нравится ребятам из МИНЭКа?
Во-первых, контролируемая процедура позволяет защищаться от явно нездорового «тренда» по удовлетворению требований кредиторов за счет личного имущества бизнесмена и членов его семьи. Все мы помним, что бизнес – штука рисковая, и именно поэтому умные люди придумали обособить имущество, которым человек готов рискнуть, входя в проект. Это называется «юридическое лицо».
Контролируемая процедура позволяет использовать предоставленные законом механизмы защиты личного имущества «на максимум». Вопреки распространенному мнению, далеко не каждый бизнесмен спит и видит всех кинуть и уехать в закат. Отнюдь нет, многие клиенты «банкротчиков» не пытаются вывести деньги, они боятся остаться без штанов.
Во-вторых, не только налоговая, но и независимые кредиторы имеют шанс получить удовлетворение своих требований. То, что все имущество банкрота в контролируемой процедуре уходит бизнесмену – миф. Даже супер лояльный управляющий этого сделать не сможет. Но есть другая опасность. Я уже рассказывал про всемогущий налоговый орган. Если же на его стороне будет и управляющий, результат предсказуем: поступающие в процедуру деньги будут «распределяться» прямиком в бюджет.
А пока управляющий условно «против» бюджета, есть возможность уменьшить размер налоговой задолженности до реальной цифры и поспорить о порядке её погашения.
В-третьих, контролируемая процедура защищает контрагентов «упавшего» бизнеса. В одной из заметок я описывал механизм оспаривания сделок в банкротстве. Многие тогда заметили, что некоторые основания уж очень несправедливые. И они правы, но так написан закон, и поверьте, про-государственная процедура зацепит не только банкрота, но и неосторожных контрагентов. А это серьезный удар по репутации; такой бизнес, вероятно, будет для человека последним. Людей, способных открыть бизнес, в обществе мало и дисквалифицировать их за одну ошибку – плохая идея.
Друзья рассказали случай. Женщина купила магазин, оплачивала так: 80% цены отдала арендодателю за долги бывшего владельца, а 20% – самому владельцу. Формально она купила магазин за «спасибо», а через месяц бывший владелец магазина стал банкротом. И если бы не адекватный подход управляющего, женщина бы лишилась бизнеса. Дальше не рассказываю, но обошлось малой кровью, все довольны, рукопожатны, никто не обижен.
Наверное, каждый слышал про злобных бизнесменов и прикрывающих их управляющих, которые вместе образуют чуть ли не преступную группу по выводу денег из предприятия. Возможно, когда-то так и делали, но здесь и сейчас таких людей уже почти не осталось. Помните прошлую заметку? Банкротство больше не является универсальным способом обогатиться, сейчас это скорее спасательный круг для бизнесменов, действительно попавших в трудную ситуацию.
Что имеем с гуся? Вред контролируемых процедур банкротства сильно преувеличен, но есть серьезные сомнения, что они сохранятся в текущем виде. Так или иначе, пока этот спасательный круг работает, не нужно стесняться им пользоваться. Порой он реально помогает.
