В эти дни 160 миллионов бразильских избирателей выбирают себе президента на 4 года, и сюжет этих выборов будет покруче многочисленных мыльных опер, которыми так славится Бразилия.
По итогам первого тура бывший президент Луис Инасиу Лула да Силва (Партия трудящихся) получил 48,51% голосов избирателей, а действующий президент Жаир Болсонару (Либеральная партия) – 43,22%. Таким образом, будущее Бразилии определится во втором туре, 30 октября.
Лулу поддерживают на северо-востоке страны. В основном это семьи с низким уровнем дохода, католики, менее образованное и темнокожее население.
Болсонару получает наибольший уровень поддержки среди евангелистов, граждан, живущих в наиболее развитых южных штатах и в центре страны, среди мужчин и тех, кто имеет среднее и высшее образование.
Лула Да Силва – уже давно один из главных сторонников единой валюты для всего южноамериканского континента. В случае победы он планирует создать SUR – «евро Латинской Америки» – чтобы не зависеть от доллара.
Идея общей валюты не нова для Бразилии. Министр экономики правительства Болсонару Паулу Гедеш недавно предлагал создать «реал-песо», общую валюту Аргентины и Бразилии, но это предложение было раскритиковано и отвергнуто центральными банками обеих стран.
Идея общей валюты обсуждалась и во время предыдущей прогрессивной волны правления в Латинской Америке в годы создания Bank of Sur (2007 г.) и Unasur (2008 г.). Однако свержение прогрессивных правительств и установка новой неолиберальной волны похоронили эту инициативу.
Теперь один из главных лозунгов Лулы – реинтеграция с Латинской Америкой и возможное создание общей валюты, «потому что Латинская Америка не должна зависеть от доллара».
Как будет выглядеть валюта SUR, «латиноамериканский евро»?
Валюта SUR будет стремиться к усилению региональной интеграции и укреплению валютного суверенитета региона, как и евро. Однако это будет цифровая валюта, выпущенная южноамериканским центральным банком, «с начальной капитализацией, осуществляемой странами-членами, пропорциональной их доле в региональной торговле», по словам Габриэля Галиполо, бывшего президента Banco Fator.
Капитализация SUR «будет осуществляться за счет международных резервов стран и/или за счет налога на экспорт из стран за пределами региона». Кроме того, страны-члены «получат первоначальную долю SUR в соответствии с четкими согласованными правилами и смогут свободно распоряжаться ею на национальном уровне или поддерживать свои валюты. Обменные курсы между национальными валютами и SUR будут плавающими».
По мнению авторов проекта, «создание южноамериканской валюты может ускорить региональный интеграционный процесс, отмеченный медленными темпами и периодами регресса, и укрепить денежный суверенитет южноамериканских стран, которые сталкиваются с экономическими ограничениями, обусловленными международной нестабильностью своих валют».
Проект основан на том, что все больше стран континента сильно зависят от доллара. Например, Эквадору пришлось вовсе отказаться от собственной валюты, а на экономику Аргентины и Венесуэлы валюта США оказывает значительное влияние.
Интеграция между странами уже началась на уровне паспортного контроля. Например, создано Андское сообщества, куда входят Перу, Боливия, Эквадор, Аргентина, Бразилия, Чили, Колумбия, Парагвай и Уругвай, что с 2023 года позволит гражданам получать цифровые удостоверения личности для перемещений внутри сообщества без использования международного паспорта.
Что из себя представляет экономика Южной Америки?
Совокупный ВВП десяти стран Южной Америки составляет $3,63 трлн, что чуть меньше ВВП Германии ($3,89 трлн), при этом Бразилия – явный экономический лидер региона.
| № | Страна | Номинальный ВВП, млрд. долл. | % от ВВП Южной Америки |
| 1 | Бразилия | 1839 | 50,7 |
| 2 | Аргентина | 565 | 15,5 |
| 3 | Колумбия | 352 | 9,7 |
| 4 | Чили | 318 | 8,8 |
| 5 | Перу | 241 | 6,6 |
| 6 | Эквадор | 116 | 3,2 |
| 7 | Уругвай | 65 | 1,8 |
| 8 | Венесуэла | 51 | 1,4 |
| 9 | Парагвай | 42 | 1,2 |
| 10 | Боливия | 41 | 1,1 |
Девальвация официальных валют становится все более очевидной, особенно в свете инфляции, от которой страдают сейчас многие страны мира. Это только одна часть проблемы, а такие факторы, как пандемия коронавируса, конфликт на Украине и экономический кризис в США, усугубляют обесценивание валют.
Согласно статистике Bloomberg, латиноамериканские валюты в марте этого года демонстрировали лучшие результаты в мире после неудачного 2021 года, до тех пор, пока ФРС не начала ужесточать кредитно-денежную политику.
Сколько валют в Южной Америке и насколько они сильны?
В регионе существует 9 официальных валют, 4 из которых имеют название «песо» (Колумбия, Аргентина, Чили и Уругвай), хотя единственное, что у них общего – это номинал. Остальные валюты: бразильский реал, гуарани (Парагвай), соль (Перу), боливар (Венесуэла) и боливиано (Боливия). Как упоминалось выше, у Эквадора нет собственной валюты, официальным средством расчета в стране принят доллар США.
Уругвайский песо, несмотря на небольшой размер экономики, можно считать самой стабильной валютой Южной Америки – он укрепился на 7,4% к доллару с начала года. В Уругвае развит банковский сектор, недаром страна носит название «Южноамериканской Швейцарии».
Бразильский реал – это валюта десятой экономики мира и крупнейшей в Южной Америке. Бразилия является глобальным экспортером сельскохозяйственной и металлургической продукции, в реальном выражении бразильский реал вырос на 2,7% по отношению к доллару с начала года.
Курс перуанского соля к доллару США практически не изменился с начала года (+-0,1%).
После фантастического прошлого года, когда колумбийский песо был признан лучшей валютой в мире, в этом году валюта Колумбии не может похвастаться особыми успехами. Колумбийский песо девальвировался с начала года на 13,4%, особенно эта тенденция стала проявляться после первой в истории страны победы на президентских выборах кандидата от левых сил – Густаво Петро. Колумбия является крупным экспортером нефти, кофе, цветов и изумрудов.
Чилийский песо ослаб на 13,6% к доллару с начала года, несмотря на то что Чили держит статус страны – крупнейшего мирового поставщика меди и лития.
Самые неблагополучные валюты Южной Америки – это аргентинский песо (-44,1%) и венесуэльский боливар (-67,5%). Как следствие, в этих странах велико распространение доллара и криптовалют.
Бразильские левые стремятся предвидеть экономический и коммерческий контекст, который возникнет на международном уровне после завершения конфликта на Украине. На данный момент страны стремятся создать общую южноамериканскую валюту, которая снизит роль доллара в региональной торговле, но в то же время гарантирует суверенитет национальных валют.
Обменный курс между национальными валютами и SUR будет плавающим. Здесь важно не допустить возникновения асимметрии в пользу Бразилии, которая может привести к зависимости других стран от крупнейшей экономики континента. Для этого планируется создать Южноамериканскую клиринговую палату.
Такие страны, как Венесуэла, Аргентина и Колумбия, уже поддержали этот проект, в то время как Габриэль Борич, президент Чили, сказал, что он открыт для диалога, поскольку с каждым годом идея региональной валюты в Латинской Америке набирает все больше сторонников, и даже Мексика не прочь примкнуть к этой группе стран, если проект получит свое развитие.
Впрочем, идею единой валюты легко сформулировать, но путь к ней намного сложнее. Например, возникает вопрос, как преодолеть существующие противоречия и историческое соперничество между соседними Аргентиной и Бразилией.
История евро и других распространенных валют
Евро – очевидный пример успешной единой валюты, которая, несмотря на несколько кризисов, сумела сохраниться с 1999 года в 19 странах Европы. Кроме того, к евро привязаны валюты Болгарии, Хорватии и Дании.
Однако евро не был первопроходцем. Первым великим европейским планом экономического единства был Латинский валютный союз, выдвинутый Францией в 1865 году вместе с Бельгией, Италией, Швейцарией, а затем и Грецией. Союз состоял строго в фиксировании обменного курса их валют по стандарту золота и серебра. Общей валюты не было, но обменный курс был один к одному: одна лира стоила один франк.
Поддержание курса со временем стало невозможным из-за колебаний цен на серебро и золото. Кроме того, отсутствие единой политики стран прямой валюты привело к ее несостоятельности. Другим неудачным примером является Скандинавский валютный союз – проект, родившийся в 1873 г. в Швеции, Дании и Норвегии. Каждая страна сохранила тогда свою валюту, но шведская крона и Стокгольмский банк были установлены в качестве эталона. Географическая близость, экономическое равенство и стремление к политическому единству были ключом к его успеху, но Первая мировая война разрушила эту идею.
Есть и хороший пример. Ирландия придерживалась британского фунта стерлингов с 1826 по 1979 гг, пока не начала свой путь присоединения к проекту Европейского валютного союза.
Единая валюта в Африке?
Африка планирует создание единой валюты под названием ECO. Внедрение ЕСО было запланировано на 2027 г., но пандемия коронавируса вынудила перенести сроки имплементации проекта. Страны Западной Африки уже согласовали критерии конвергенции, среди которых выделяются дефицит бюджета менее 3%, инфляция ниже 10% и государственный долг, не превышающий 70% ВВП.
Согласно данным комиссии CEDEAO, в 2018 г. всем этим критериям не соответствовала ни одна страна, а в 2017 году – только три.
Несколько проблем на пути к созданию единой африканской валюты:
- 8 стран региона используют франк КФА, валюту, созданную в 1945 г. Францией,
- На данный момент КФА находится в согласованном Францией паритете с евро.
- Огромные различия между странами региона, например, между Нигерией, страной-экспортером нефти, на долю которой приходится две трети регионального ВВП, или Нигером, одной из беднейших стран мира.
Поскольку вероятность победы Лулы во втором туре выборов очень велика, пожелаем ему успехов в борьбе за идеалы глобализации и развития рыночной экономики, хоть он и сторонник идей социализма.
Может, настал именно тот момент, и у него всё получится? Ведь во всех странах Латинской Америки власть сейчас в руках левых, а им проще договориться между собой.
Фондовый рынок Бразилии встретил результаты первого тура выборов уверенным ростом, потому что экономическая программа Лулы да Сильвы ориентированная на экспансию, выглядит более привлекательной, в то время как Болсонару не стремится к интеграции с соседями по региону.